Роман Вильфанд: Человек не может влиять на погоду
30 сентября 2013
|
Все новости
|
Роман Вильфанд — директор ФГБУ «Гидрометцентр России» Росгидромета, заслуженный метеоролог России, обладатель ордена Почета. На минувшей конференции «Применение космических технологий для развития арктических регионов» корреспонденты пресс-центра САФУ задали ему несколько вопросов о глобальных климатических трендах.
— Роман Менделевич, участники конференции неоднократно говорили о «тренде глобального потепления». Если потепление — это реальность, то какой фактор является доминирующим: антропогенный или какие-то иные факторы? В последнее время можно часто слышать, что сельское хозяйство в этом плане имеет чуть ли не большее значение, чем производства, которые принято относить к вредным. Выделение метана в атмосферу напрямую увязывают с поголовьем крупного рогатого скота. Как вам такая версия?
— Изменения климата — это характерная черта климатической системы Земли. Нашей старушке-планете по разным оценкам от 6 до 9,5 млрд лет — так определяют геологи. Есть надежные данные: палеоклиматологические, рентгеновские, анализ донных отложений и т.д. Эти данные говорят о том, что климат на протяжении существования Земли менялся очень существенно. На севере Якутии находят кости мамонта. Это означает, что на данной территории когда-то был тропический климат. А результаты оледенения, например, находят в Италии.
Но как показывают исследования, климатические изменения происходили очень медленно, в течение десятков-сотен тысяч лет. А вот те изменения климатической системы, которые мы наблюдаем сейчас, начиная где-то с середины 60-х годов прошлого века, свидетельствуют об очень быстром изменении температурного режима. И вот это является настораживающим фактором. За последние 150 лет климат потеплел, температура повысилась примерно на 0,7-0,8 градуса. Казалось бы, чепуха. Но на самом деле глобальное потепление климата имеет четко выраженные временные и пространственные особенности. И наиболее заметно потепление сказывается в умеренных и субполярных, то есть высоких широтах. И температурный фон зимой — особенно зимой — в высоких широтах просто «взорвался»: температура повышается в течение последних 25-30 лет.
Если так будет продолжаться, то зона вечной мерзлоты отойдет существенно к северу. А ведь инфраструктура там построена: и дома, и газопроводы, и многие другие элементы. Предполагалось, раз вечная мерзлота — значит вечная. А на самом деле в этой зоне происходят изменения. И эти изменения, как говорят люди науки, «с обратной связью». Когда начинает оттаивать вечная мерзлота — а это, в принципе, болотистые регионы — в атмосферу выделяется большое количество метана. А метан — это газ, который принято называть парниковым. Причем его действие намного более эффективно, чем действие двуокиси углерода.
— То есть все-таки антропогенный фактор?
— Это последствия. А, вообще говоря, ученые пришли к выводу о том, что антропогенное воздействие связано с увеличением концентрации CO2 (двуокиси углерода) в приземном слое воздуха. Промышленные, химические предприятия выбрасывают CO2. В чем суть влияния этого газа? Коротковолновая солнечная радиация проходит легко через этот газ. А отражаясь, она теряет энергию: и уже длинноволновая радиация не может преодолеть этот слой CO2. И, как мячик, эта энергия прыгает и остается в приземном слое воздуха, не уходит.
— Что при этом происходит?
— Повышение температуры. Я бы хотел подчеркнуть, что изменения климата происходят естественным путем, за счет длинных волнообразных процессов. Какой вес природной изменчивости и антропогенного воздействия — не до конца выявлено. То, что антропогенное воздействие существует, CO2повышает температуру — это безусловно. Но сопоставимо ли оно с природной изменчивостью? Есть такая организация IPCC — межправительственная группа экспертов по изменению климата. Ее члены утверждают, что влияние антропогенного фактора очень существенно. Но, тем не менее, есть маленькая группа специалистов, ученых, которые говорят: нет, скоро наступит похолодание. И объясняют это именно природными факторами. Все это дискуссионно.
В большинстве своем ученые все-таки считают, что следует ожидать такого тренда медленного повышения температуры. У меня вчера спрашивали, почему некоторые характеристики, например, температура нынешнего года ниже, чем в прошлом году. Существует понятие «тенденция». Если показатель усреднить, то только тогда можно найти тенденцию. По быстроменяющимся трендам это сделать сложно.
Глобальное потепление — это медленное-медленное изменение, а на этом фоне какие угодно могут быть колебания. Академики Обухов и Голицын очень хорошее слово подобрали: в условиях климатического повышения температуры атмосфера становится более нервной. То есть увеличивается вариабельность параметров атмосферы.
— А в повседневной работе вы наблюдаете любопытные тренды?
— Я приехал из Москвы, в которой холодно и дождливо, на Север, в Архангельск — в город почти на десять градусов севернее Москвы. И на самом деле получилось, что в плане погоды я приехал чуть ли не в Грецию. Такое вот вполне симпатичное бабье лето в Архангельске: и солнышко, и тепло (18 сентября. — В.Р.). В Москве этого нет. Я вчера упоминал о том, что Пушкин писал (я думаю, что это относится к северным регионам): «Но наше северное лето, карикатура южных зим, мелькнет и нет: известно это, хоть мы признаться не хотим». Так вот на севере действительно, казалось бы, пора зиме наступать, но ничего подобного.
В каждом дне человек, если он живой и не замкнут на себе, что-нибудь находит. Кстати, психологи отмечают, что человек находится в согласии с собой, психологическом согласии, здравии, если он смотрит в окно утром и замечает для себя: замечательно, солнышко или дождик. То, что изменить нельзя, нужно воспринимать без огорчений.
— По принципу «у природы нет плохой погоды»?
— Нет. Я очень люблю Эльдара Александровича Рязанова, но здесь он неправ. Потому что есть плохая погода: она связана с опасными явлениями. Это то, что происходит сейчас в Хабаровске. Жуткие проливные дожди в течение двух месяцев — это катастрофа. Конечно, есть плохая погода. Но дело в том, что человек не может влиять на погоду. У него для этого нет ни энергии, ни механизмов. Это нужно воспринимать и не злиться: «Ух, ты, елки-палки, опять дождь!» или «Опять жара!»
— Как вы оцениваете конференцию?
— Я просто удовольствие получаю. Действительно очень высокий уровень. Приехали специалисты из разных ведомств. Я очень высоко оцениваю организацию конференции. Потому что, я говорю искренне, далеко не всегда так бывает.
Последние новости:
|
